наоборот.
сколько лет пройдёт, всё о том же.
уже давно не страшно, не больно, вполне сносно и выносимо, иногда хорошо и счастливо даже. уже столько всего было найдено, потеряно, снова найдено и, возможно, снова потеряно. но эта из разряда каких-то вечных вещей. что бы я ни делала, ничего не меняется. на месте всего прошлого осталась дырка от выстрела и пустота внутри. эта пустота эволюционирует, разрастаясь новыми причудливыми формами, захватывая всё новые территории. уже давно нет криков, истерик, совсем не хочется лезть на стену. уже не хочется сопротивляться. мне хорошо. просто однажды я проснулась и подумала "господи, я совершенно одна. господи, а с этим вполне можно жить, мне хватит". и вдруг стало спокойно.
и теперь непонятно, что истинно, а что ложно, куда идти, и прочая билиберда. всё в голове, и просто стоп.
но то, с чего всё когда-то начиналось, оно спит где-то глубоко, но совершенно живое и ждёт.
мне никогда не будет всё равно. и это меня почти пугает.
все мечты должны исполняться.
меня так и тянет назад, на дно.
уже давно не страшно, не больно, вполне сносно и выносимо, иногда хорошо и счастливо даже. уже столько всего было найдено, потеряно, снова найдено и, возможно, снова потеряно. но эта из разряда каких-то вечных вещей. что бы я ни делала, ничего не меняется. на месте всего прошлого осталась дырка от выстрела и пустота внутри. эта пустота эволюционирует, разрастаясь новыми причудливыми формами, захватывая всё новые территории. уже давно нет криков, истерик, совсем не хочется лезть на стену. уже не хочется сопротивляться. мне хорошо. просто однажды я проснулась и подумала "господи, я совершенно одна. господи, а с этим вполне можно жить, мне хватит". и вдруг стало спокойно.
и теперь непонятно, что истинно, а что ложно, куда идти, и прочая билиберда. всё в голове, и просто стоп.
но то, с чего всё когда-то начиналось, оно спит где-то глубоко, но совершенно живое и ждёт.
мне никогда не будет всё равно. и это меня почти пугает.
все мечты должны исполняться.
меня так и тянет назад, на дно.